— Не высовывайтесь! — крикнул Бамбур, и, пригнувшись, тенью скользнул вдоль стены. Трофейный пистоль он спрятал за пазуху, зато в руке у него возник короткий, тот самый, которым он размахивал на площади. Мог бы и поделиться «огнестрелом». По всему выходило, что нам он не шибко доверяет.

Заметив движение, орк, прятавшийся возле цветочной лавки, поднял «флорион» и нажал на спуск. Грянул выстрел, и тут же Бамбур пальнул в ответ. Вроде бы он даже не целился, но стрелявший в нас орк коротко вскрикнул и отпрянул прочь, зажимая рану на руке. Вжавшись в каменную кладку стены, он сделал несколько шагов спиной вперед, стараясь не упускать наше убежище из виду, и, убедившись, что больше по нему никто не стреляет, бросился наутек.

Что произошло в следующий миг, я сообразил не сразу. Скрючившийся в три погибели Эльдмар неожиданно распрямился, словно сжатая пружина, и коротко взмахнул рукой. В тот же миг беглец споткнулся и кулем повалился навзничь. Я выглянул из-за парапета: он больше не шевелился. Спустя минуту появился запыхавшийся и раскрасневшийся Бамбур.

— Сбежал, — расстроенно сообщил он, и, приглядевшись к распростёртой на тротуаре фигуре, добавил:

— Я гляжу, ты не растерял своих навыков, Эльд.

Выбравшись из укрытия, я пригляделся: из-под левой лопатки беглеца торчала короткая рукоятка кинжала.

— Он пытался нас убить, — словно оправдываясь, сварливо пробормотал старик.

— Не все, кто пытается тебя убить — твои враги, — отозвался смуглолицый, — впрочем, не все, кто старается тебе помочь, — твои друзья. Я не просто так стрелял ему в руку, Эльд. Мертвеца не допросишь.

Приблизившись к неподвижному телу, Бамбур деловито обшарил карманы, вытряхнул на ладонь пару серебряных монет из тощего кошеля, сунул в свою сумку потертую пороховницу и мешочек с пулями, подобрал разряженный «флорион» и сокрушенно покачал головой.

— Ничего. Ни бумаг, ни личных вещей. Надо убираться отсюда, пока на звуки стрельбы не сбежалась вся городская стража.

Этот район всегда считался благополучным и относительно спокойным, потому стражники здесь появлялись нечасто. Но пальба, да еще и средь бела дня — событие из ряда вон выходящее. Бамбур прав: нужно уносить ноги подобру-поздорову, пока блюстители порядка не потащили нас в околоток. Как минимум, продержат взаперти до завтра, допытываясь, за что мы убили несчастного, и не испытывали ли мы к нему личной неприязни.

Эльмар, наигранно и натужно кряхтя, вытащил из спины мертвеца кинжал, небрежно обтёр лезвие о его же одежду и спрятал за отворот ботфорта.

— Пойдемте, — проскрипел он, — времени у нас мало. Нужно добраться до Кызырота засветло.

В Кызырот — небольшой городишко на берегу реки Триксы — вела только одна дорога, по которой ходили рейсовые самовозки. Одной из них мы и воспользовались, заплатив на почтовой станции по медяку с носа. На открытой платформе, заваленной деревянными ящиками, мешками и тюками, расположилось еще трое орков, судя по виду — торговцы, ехавшие по каким-то своим купеческим делам. Похоже, гордость оркской техники совершенно не понравилась Бамбуру: он недовольно морщился, когда самовозку подкидывало на каждой колдобине, а летящий из трубы дым, перемешанный с густой сажей и искрами, так и вовсе вызвал у него приступ кашля. Дым тут же впитался в одежду, из-за чего мы мгновенно пропахли гарью и копотью. Зато гнус и мошкара, которая начала клубиться вокруг повозки звенящими тучами, едва мы выкатились за городские ворота, не решалась приблизиться к нам ближе, чем на сажень.

— Хоть бы дороги нормальные делать научились, — думая, что его не слышно из-за оглушительного стрёкота паровой машины, проворчал смуглолицый, когда его подбросило на очередной яме, куда угодило деревянное колесо. Меланхоличный возница, давным-давно привыкший к тряске, не считал нужным объезжать многочисленные выбоины, и пер прямо, не разбирая пути.

— Тут кругом болота, почва плохая, — Отра обиженно встала на защиту отечества. — Как ни латай, после первых же дождей дорогу опять развезет.

— У вас вся страна — одно сплошное болото, — недовольно заметил Бамбур. — Сидите в нем, точно жабы, только не квакаете. Слово «гидромелиорация» слышала когда-нибудь?

— Гидра… чего? — захлопал глазами Холт.

— Не важно, — отмахнулась Отра, и повернулась к иноземцу. — Между прочим, болота — это основа нашей экономики. Это болотный газ, которым мы освещаем улицы и топим печи в кузницах, это железо. По экспорту торфа мы первые в мире. А клюква? Наша знаменитая клюквенная настойка, «косорыловка», известна буквально повсюду!

— Знаю, пробовал, — скривился Бамбур. Похоже, «косорыловка» нравилась ему еще меньше тряской самовозки.

— Кстати, а куда мы едем? — как бы невзначай поинтересовался я. Если честно, мне было жутко интересно: за пределы родного городка я выбирался всего лишь пару раз в жизни, а в Кызыроте так и вовсе никогда не был. Может, удастся повидать еще пару-тройку городов? Я очень любил читать про путешествия, но самому участвовать в чем-то подобном никогда не доводилось. Не сказать, что меня одолевала тяга к приключениям, но череду однообразных дней, из которых состояла моя прежняя жизнь, иногда очень хотелось чем-то разнообразить.

Эльдмар с Бамбуром переглянулись. Бамбур пожал плечами.

— В Валлор, — неохотно ответил старик.

Я представил себе карту континента. Ох, ничего себе! Если я не путаю, королевство Валлор располагается далеко на востоке в предгорьях Гримварда. Добраться до него можно только через земли гномов и эльфов, а потом на пути окажутся княжества, населенные людьми. Неблизкий путь получается!

— Ты еще можешь отказаться и вернуться домой, — видя растерянность на моем лице, вкрадчиво произнес Бамбур. Отра криво усмехнулась, и я отрицательно замотал головой.

— А эти… — Холт неопределенно пошевелил пальцами, и кивнул в сторону скрывшегося за горизонтом города, — Еще будут на нас нападать?

— Понять бы еще, кто это был и что им нужно, — вздохнул Эльдмар.

— Ну, ты нажил немало кровных врагов, — хохотнул Бамбур, — благо, профессия обязывает.

— Ты не меньше, — огрызнулся старый эльф. — Хотя сдается мне, на сей раз это отголоски той самой истории… Нам нужно внимательнее смотреть по сторонам. На всякий случай.

Удивительно, но историю с перестрелкой я начал обдумывать только здесь, сидя на жестком деревянном ящике в трясущейся на ухабах самовозке. То, что меня вполне могли убить, дошло до меня только сейчас. Со смертью мне сталкиваться доводилось — пьяные драки, заканчивавшиеся трупами, случались в нашем квартале несколько раз за год. Да и на рыночной площади чуть ли не каждый месяц устраивали шоу с публичным повешением какого-нибудь пойманного стражей грабителя или насильника. Поглазеть на подобные мероприятия собиралась большая толпа: торговцы продавали обывателям пиво и соленую рыбу, а карманники, пользуясь случаем, срезали у зазевавшихся ротозеев кошельки. Мы с детворой тоже бегали поглядеть на подобные представления, а когда все заканчивалось и толпа понемногу расходилась, можно было подобраться вплотную к эшафоту, вот прямо близко-близко, и даже ткнуть в лениво покачивающегося в петле мертвеца заранее отломанной веткой. В общем, зрелище было для нас привычное, и покойники меня ничуть не пугали, правда, раньше я никогда не примерял смерть на себя. От мысли о том, что сегодня я мог очутиться там, за порогом, меня слегка передернуло. Любопытно, действительно ли ушедших встречают там благочестивые предки и строго спрашивают, достойно ли ты прожил свою жизнь? Моктар, не хочется проверять!

Наша поездка завершилась, когда солнце начало клониться к закату. Самовозка вкатилась на пыльный пустырь, окруженный с одной стороны диким кустарником, а с другой — бескрайними кукурузными полями, кашлянула мотором и остановилась. Дремавшие купцы спрыгнули на землю, разобрали свою поклажу и принялись разминать затекшие ноги — только тогда я понял, что мы все-таки приехали.